Сырое. Есть обработанный сценарий по этому рассказу - просите - выложу...











Улица была скрыта за пеленой дождя, дома проглядывали серыми глыбами. Она подошла к стеклянной стене кафе. Внутри было почти пусто, если не считать бармена и двух парней за столиком в центре зала. Оба они были взлохмачены и было заметно, что они тоже промокли под этим внезапным порывом стихии. Она посильнее натянула капюшон куртки и постаралась пройти мимо окна незамеченной. Но тщетно. Тот из парней, который был потемнее и ниже ростом, заметил ее и бросился следом. Она побежала. Дождь хлестал по ее лицу, смывая слезы. Она и сама не знала, стоит ли плакать. Просто слезы потекли сами собой, когда она увидела его, там в кафе. Его друг, побежавший за ней, скорее всего, только что выслушал историю произошедшую прошлой ночью, поэтому она не хотела чтобы он настиг ее. Боялась смотреть ему в глаза. Было обидно и стыдно.

На старом заводе, когда-то производившем машины, во всю шло переоборудование. Фуры груженые новым блестящим оборудованием подъезжали каждый час. Уже через неделю завод был полностью укомплектован и запущен. На конвейерах зашевелились первые детали. Каждая жила своей жизнью. В каждой был свой процессор.

В дальнем цеху, скрытом от глаз остальных сотрудников, специальный робот-сборщик доделывал последнюю стадию обработки товара.



На черном рынке и раньше появлялись столь совершенные машины, но теперь, ..., достать их было абсолютно нереально. Поставки полностью контролировались государством. Серых было слишком много.



Завод в спешке ломали бомбами, остатки катками ровняли с землей.



Она приехала в Питер несколько дней назад к родственникам. Повидать одноклассниц, старых друзей. Забыть некоторые вещи. Но тот день был просто каким-то заколдованным. Сначала, обзвонив нескольких подруг, она выяснила, что ни одна из них больше не живет по прежним адресам.{синт}

Она пошла бесцельно бродить по Питеру. Город будто бы обволакивал ее своим одиночеством и безнадегой. Пустыми улочками и заброшенными площадями. Сейчас Питер был не тот, что сто лет назад. {экскурс в историю и т.п.}

После Холода большинство зданий разрушилось. Пострадали даже Исаакий и Петродворец. В основном из за температурных условий. Но и сами жители сделали решительный шаг, дабы разрушить все наследие веков.

Эрмитаж был похож на разрушенную конюшню. Кто что мог, все вынесли. Стены изрисовали граффити. Полы были испачканы остатками костров и отходами жизнедеятельности людей. Бродили дикие собаки и бомжи. От былой роскоши не осталось и следа. Высокие резные двери все пошли на костры. Когда первая волна Холода накрыла страну, служители Эрмитажа поняли, что долго им не продержаться, и начали эвакуировать ценности. Вывезти их было некуда, поэтому бесценные полотна вносились в ранее сырые, а теперь превратившиеся в морозильные камеры, подвалы и клали прямо на пол. Двери запирали на все мыслимые и немыслимые замки и заливали водой. Чтобы хоть как-то отодвинуть момент вторжения вандалов. На некоторых дверях слой льда превысил четыре метра. Под конец уже поднимаясь по лестницам из подвалов заливали ступени и весь подвал до верху, превратив его в глыбу льда.

Но даже это не спасло великие творения человечества. Сильные мира сего, как только начали подтаивать льды, организовывали целые экспедиции для разграбления подвалов Эрмитажа. Проникая туда незаконно, путем вырубки проходов через канализацию. Много картин пострадало при разрубке и оттаивании. Очень многие пришлось буквально склеивать из кусочков, ведь дробление мерзлоты проводили не археологи, а обычные ледорубы.











...







Он склонился над ней. Его глаза оказались так близко, что она могла пересчитать ресницы. Его плавные черты лица так напоминали ее школьную любовь. Светлые волосы окутывали его голову чуть светящимся нимбом. Все происходящее казалось давно забытым сном. Его губы приблизились к ее губам. Она почувствовала его дыхание на своем лице и закрыла глаза.

Он любил ее со всей нежностью, которую только она могла представить в мужчине. От чувств она находилась в почти бессознательном состоянии.



Проснувшись на разметанной постели она радостно улыбнулась пробившемуся сквозь шторы солнечному лучу. Она была одна. Его в комнате не было. Постель с его стороны уже остыла. Она бесшумно проскользнула в ванную. Здесь его тоже не было.

Его не было нигде. Сама квартира показалась ей странной. Комнаты были абсолютно нежилыми и смотрелись как витрина или рекламный проспект. Потихоньку она выскользнула из квартиры и захлопнула дверь.



Прошло три месяца. Она почти забыла его. На Невском проспекте стояла привычная толчея. У киоска с цветами она встретила одноклассницу. Окликнула ее. Но та не узнала ее.

-Юля! - воскликнула она и хотела догнать подругу, но та уже скрылась в толпе.

Словно под ее настроение на небо набежала тучка. Заморосил дождь. Она увидела на другой стороне улицы стеклянное, светящееся мягким светом сквозь витринные окна, кафе.

Дождь припустил вовсю. Она подошла к стеклянной стене кафе. Внутри было почти пусто, если не считать бармена и двух парней за столиком в центре зала. Оба они были взлохмачены и было заметно, что они тоже промокли под дождем. Она всем телом прильнула к стеклу, будто это хоть на чуть-чуть могло приблизить ее к тому, без кого она не мыслила своей жизни. Он, казалось, стал еще привлекательней. Черты лица казались нечеткими в тусклом свете кафе. Волосы, в тепле помещения, после дождя высохли и завились. Казалось, что над его головой божественное сияние. Он, словно почувствовав что на него смотрят, повернулся. Она посильнее натянула капюшон куртки и постаралась остаться незамеченной. Повернулась и бросилась бежать.

Он сорвался с места и выскочил в дверь. Она еле успела спрятаться за близлежащим выступом здания. Он долго всматривался в пелену дождя, но так и не заметил ее.

- Куда это ты бегал? - поинтересовался друг.

- Да так, показалось.

Он и сам не мог поверить собственным глазам. Это просто не могло быть правдой, чтобы она узнала его сквозь стекло.

Отдышавшись и постояв подольше, что бы он точно ушел, она отделилась от стены и медленно побрела к себе. Теперь уже было все равно, что дождь нещадно хлещет, и что вся ее одежда уже промокла до нитки.



Назавтра ей предстояло решить еще один вопрос. Найти новое жилье. У нее был один адрес, но ей почему-то очень не хотелось жить именно там. Даже посещать это место.

Тринадцатая линия. Обычная стара престарая коммуналка. Эти люди ютились здесь еще со времен Холода. А до этого здесь рождались, жили и умирали их предки. Васильевский остров несильно пострадал от перемен, случившихся с городом. Видимо благодаря тому, что первым делом затопили метро. А война на лодках это дело бесполезное утомительное.

К ее удивлению коммуналка оказалась на редкость чистенькой, а люди живущие в ней более-менее приятными. Ни алкоголиков, ни тунеядцев. Жители сообща поприветствовали ее, показали где что, представились.

Она решила остаться здесь. Соседи были довольно милыми (посчитать) человек.

- А вот там у нас живет парень, довольно приличный, но немного странноватый. Не откровенничает, да почти совсем с нами не общается. Выйдет бывает на кухню, посидит со всеми молча. Покурит и уйдет. - тут же сообщила соседка - всклокоченная худая тетка в очках. Возможно, когда-то и она была красавицей, но теперь ее время безвозвратно ушло.

Ее комната была вытянутой и узкой, из-за нагромождения мебели. Мебель была интересной. Старинный шкаф красного дерева, с резьбой и огромным, во всю дверь, зеркалом. Резной буфет желтого цвета, весь уставленный графинчиками, вазочками и коробочками. Огромная резная кровать с металлической сеткой и толстенными перинами, под вязанным покрывалом. На стене висел вышитый вручную ковер. Сундуки и комодик были покрыты кружевными салфетками, потемневшими от времени и пыли. Пыль затемнила зеркало, заполнила вазочки и графинчики. Провисла вместе с ковром. Было ясно, что в этой комнате никто не жил как минимум с Холода. Под высоким потолком на длинном крученом проводе висел красный абажур с кистями.



Все сидели на кухне за большим столом. Пили чай, ужинали. За долгие годы эти люди стали почти родными друг другу. Она присела рядом с теткой в очках. На кухне было немного накурено и дым висел под высоким потолком. Кухня была странной: с какими-то закоулочками, внезапно возникающими перегородками, ширмочками и занавесочками. Сушилось чье-то белье. На плитах стояло несколько разномастных чайников. Кто-то вязал, кто-то смотрел телевизор. На дальнем краю огромного общего стола двое мужчин в майках играли в шахматы. Это было странно. Ей казалось, что люди давно забыли о таких вещах. Еще несколько человек наблюдало за игрой. Среди них выделялся один. Она догадалась, что это и есть тот самый странный парень, о котором ей рассказывали.

Что-то знакомое было в его внешнем виде. Он сидел к ней спиной, вполоборота к играющим. Внезапно, словно почувствовав ее взгляд он обернулся. Это был он. Тот, кого она так жаждала увидеть. Тот, кого она так боялась встретить. Их глаза встретились, но ничего не произошло. Абсолютно. Он посмотрел на нее пустым взглядом, затушил сигарету и вышел. Она осталась сидеть в оцепенении.



На протяжении нескольких месяцев она пыталась подойти к нему. Хотя бы заговорить. Подкарауливала его у ванной и утром прихожей. Но он словно предугадывал ее мысли. Там где она ждала его он не появлялся.

Она перестала спать ночами, ей все чудилась та ночь. Призраки прошлого казалось поселились в ее комнате. Хотя он тщательно убралась и отмыла всю комнату, ей всегда казалось, что в комнате пахнет „Красной Москвой„. У ее бабушки были такие. На самом донышке. Из бабушка подарила ей когда он уезжала а Питер. Только они были на ней в ту ночь, когда она была с ним.

Так прошли полгода.

В эту ночь была самая страшная гроза за последние семьдесят лет. На всем острове отключилось электричество. Мосты замерли в полусогнутом состоянии, не успев разойтись по своим берегам. Жители попрятались в своих комнатах, страшась неведомого. Говорили, что такая гроза несет беду.

В этой непроглядной тьме, прерываемой лишь ослепительно желтыми вспышками молний, она лежала в своей комнате, глядя в потолок. Молнии, отражаясь сквозь капли на стекле, рисовали на потолке гротескные картины. В это непроглядной темноте дверь ее комнаты приоткрылась и в комнату проскользнула тень. Это был он. Тот, кого она пыталась разгадать столько времени. Чье внимание пыталась привлечь.

Он вошел и остановился перед ней. В свете молний его лицо из ангельского образа превратилось в демоническую маску. Под глазами залегли темные круги. Он присел возле нее и взял ее за руку.

- Я знаю, что должен был подойти к тебе еще давно. И должен был остаться с тобой тем утром и всегда. Но я не мог. И скоро ты поймешь почему.

- Ты не любишь меня? Ты пришел сказать, чтобы я не искала встреч с тобой?

- Нет. Выслушай меня. Завтра случится нечто страшное. И я не мог не прийти. Не мог оставить тебя одну. Ты мне очень дорога. Но мне нельзя было быть с тобой... Есть вещи, которые ты, может быть, не в состоянии понять, но они есть. И, возможно, я тоже отношусь к этим вещам...

За окном грянула зеленая молния, и отблески ее разбежались по комнате как осколки елочного шара.

- Но это потом. А сейчас я пришел сказать, что люблю тебя. Всегда любил. Я пришел, чтобы быть с тобой этой ночью.

Он нежно вытер кончиками пальцев слезинки, дрожащие в ее глазах. Зарылся в ее волосы.

- Ты не представляешь, чего мне стоило сохранять хладнокровие находясь рядом с тобой.

Она обвила его шею руками и прильнула к его губам.

Ровно в шесть утра он разбудил ее нежными ласками, еще раз повторив доказательства своей любви. Затем, поднявшись, он задернул шторы и посмотрел на часы. Он лег рядом с ней, укутав ее своими объятиями, и накрылся одеялом с головой.

- А теперь спи... - прошептал он и накрыл ее своим телом.

Ровно без трех минут семь на город обрушился {шквалистый=выяснить точное значение} огненный ливень. Будто кто-то вылил ведро горящего бензина на землю. Выжили лишь немногие. Весь город превратился в пылающий остров. Лишь на островах высились остовы домов старой постройки. Современные же здания превратились в глыбы оплавленного стекла.



Она проснулась от того, что ей приснилось, будто она в печи. От одеяла остался пепел. Он тонкой корочкой покрывал металлический каркас, распростертый над ней.

Повернув голову она увидела руку, все еще сжимавшую ее плечо и заорала.

Рука была мягкой, все еще теплой, а на месте локтя из предплечья выглядывало что-то металлическое.

Немного придя в себя от пережитого, она разглядела, что каркас состоит из мельчайших деталей, словно бы косточек. Она взяла его руку и покачиваясь стала баюкать ее. То, что торчало из руки оказалось металлической костью.



Половины стены не было. На остатках окна догорали обрывки тяжелых штор. Медленно, в черной дымке пожарища вставало черное солнце.

@музыка: что-то типа главной темы из Resident Evil

@настроение: соответствующее